ради другого

adj

v

v

вещь; чувственно-ощущаемая вещь; поименованное нечто; воплощенное слово. По Августину, то, что важнее, чем знак вещи, и чье познание важнее знака вещи, «ибо все, что только существует ради другого, необходимо ниже, чем то, для чего оно существует» (Августин. Об учителе // Творения. Т. С. 293-294). То же, для чего существует знак, есть вещь, которая постигается внутренним словом, внутренней истиной, или Христом. Истинная вещь, таким образом, есть «внутренняя» вещь, знание о которой врождено в нас изначально, прежде разума, и от этого знания «сам разум берет свое начало» (Августин. О количестве души // Там же. С. 236). То, что существует само по себе и не употребляется для обозначения чего-либо, например, дерево, камень, животное. В пределе есть «некая высшая вещь», которая никогда ни для чего не служит обозначением. Эта вещь - Бог. Такой вещью можно только наслаждаться ради нее самой. Существуя сама по себе, будучи нетварной, вечной и бесконечной, она может быть обнаружена лишь с помощью ее созданий, то есть через чувственный мир.  Эта совершенная вещь может быть описана троично: через единство (Бог Отец), равенство (Бог Сын) и согласие единства и равенства (Бог Дух Святой). Любая сотворенная вещь может называться вещью в переносном смысле. Она может служить также и знаком для других вещей (дым может служить знаком огня). Знак, по Августину, - то, что служит некоей меткой для обозначения определенной вещи. Но поскольку знак существует, он в некотором роде тоже вещь («всякий знак есть некая вещь»), поскольку не существует только ничто. Можно сказать, что, если истинная вещь - это Бог, то все остальные сотворенные вещи есть знаки, обладающие значением (Августин. Христианская наука или основания св. герменевтики и церковного красноречия. Киев, 1835. С. 15-20). Ансельм Кентерберийский писал, что «ведь мы обычно называем «вещью» все, о чем мы говорим, что оно в каком-то смысле есть нечто» (Ансельм Кентерберийский. Сочинения. М., 1995. С. 315); по Фоме Аквинскому, «существуют две точки, которые следует полагать в вещах, а именно, ее сущность и причину, а также ее бытие; имя вещи берется из сущности. Поскольку сущность может иметь бытие двояко - в единичности, которая находится за пределами разума, и в ее понимании интеллектом... следовательно, имя вещи относится одновременно и к тому, что существует в уме, так вещь образуется на основании знания, и к тому, что существует за пределами ума, поскольку о вещи говорится как о познанной и существующей в природе» (Thomas Aquinas. In lib. I Sent. d. 25, q. 1, a. 4 sol). Другое его высказывание: «Имя вещи употребляется в двух смыслах: так, вещью называется то, что имеет известное бытие в природе, это называется «то, что есть», поскольку она есть, имеет свое бытие. Так как вещь познается через ее сущность, то ее имя становится известным всем, кто оказывается вовлеченным в процесс познания и мышления, поскольку вещь (res) проистекает от знания (reor), и в этом смысле говорят о вещи как о разумной (res rationis)» (Idem. In lib. II Sent. d. 37, q. 1, a. 1 sol.). cm. SIGNUM.

1. [dʒılt] n 2. [dʒılt] v

сущ.

v